Сходил спелик в поход с горниками.
Вернулся, друзья его спрашивают:
– “Ну, как?”
– Две недели заброски и … ничего ….

Предисловие
– Вине на Эльбрус?
– На Эльбрус.
– Ну так пашли.
Маленький, коренастый, седой дядя с кавказским акцентом, добрый и отзывчивый вместо ожидаемого гарячего, смуглово с черными усами и грузинского типа кепкой на бикрень (стереотип грузина, как мы выяснили позже, проецируется в нашем сознании практически на весь кавказский народ) встретил нас на вокзале в Пятигорске. Первый перевалочный пункт Пятигорск-Терскол, 189 км, по одноименным названиям пяти гор и реки в районе Приэльбрусья.
– Салам алейкум.
– Салам алейкум.
– Как дела?
– Харашо.
На этой ноте, за пограничным пунктом остался Краснодарский Край и началась Кабардино-Балкарская Республика. Одно только название таинственно открывает доселе закрытую и, казалось, незбываемую мечту – Кавказ. Но, ни у кого пока такого ощущения не было.
Команда из 4 человек по очереди пыталась не проспать горный пейзаж в автомобильном окне, ожидая увидеть заледенелые вершины Эльбруса, а особенно восточную, на которую нам предстояло взобраться.Смутно, продирая глаза ото сна увидели, но ощущения так и не появилось: ни у Тани со Львова, ни у Сани с Кременчуга, ни у Юры с Тернополя, ни у Саши с Молдовы.

Завязка
– А вы не могли бы нас у себя прописать?
– А что я, что я дура? Я живу в военном доме, мне нельзя. Вот есть тут женщина, она может, только через два часа. Я забыла ключи, или патеряла. В общем, надо падаждать. Но ей надо заплатить!
– А сколько?
– Аткуда я знаю, с ней дагаваривайтесь. Мне что, я только из-за вас это делаю, я с этого ничего не имею. Что я – кабардинка, она – балкарка, мы не родственники и даже ни одного возвраста. Я с этого ничего не имею, – продолжала давить большая тетя, работник почтампа в поселке Терскол, имеющая прямое отношение к регистрации туристов на принимающей стороне. Если б я приехала куда-то в Россию, мне самой было бы приятно, чтоб меня кто-то прописал.

– Я когда слышу про Украину, меня передергивает, – быстро включилась в разговор продавщицы прессы, буклетов про Эльбрус, носков, панамок, трусов и сувениров. -Када я приехала в Данецк, на базар с шерстью, меня милиционер спрашивает документы, я показываю, а он мне уезжайте быстро. Я спрашиваю пачему. Вы с горячей точки. Они испугались такой маленькой женщина. Где гарячие точки, а где мы живем. Жалко, что в Украине такого высшего образования не хватает, чтоб знать географию.
Действительно поселок Терскол расположен на высоте 2 200 м, у самого подножья Главного Кавказского Хребта. Там за вершинами Ушбой и Домгузаруном-Баши уже Грузия. В поселке живут довольно добрые люди, но не все. Некоторые глоток воды не пожалеют, или, например свой паспорт, без проблем отдадут в чужие руки, для возможности зарегистрироваться. Другие, зная свое главное ремесло горного туризма – выжмут все соки. Несмотря на характер и поведение этой толстой тети, работника почтампа, зарегистрироваться все же удалось и на принимающей стороне и в МЧС, осталось только спрятать лишние вещи в лесу, и начинать набирать высоту, стремясь получить это ощущение, которого так пока ни у кого и не появилось.

Часть І
Ничего интересного – вдох-выдох на один шаг. Чем выше, тем шаги медленнее, а вздохи чаще. Сердце уже прилично колотится, иногда расплывается в глазах все четче возникающее ребро главного хребта. Набрать надо высоту в 1000 м, учитывая низкий старт 2 200. Идем пару часов постоянно глядя себе под ноги, так легче. Иногда останавливаемся, чтобы скинуть баласт. Идти под рюкзаком трудно ужасно, в один момент хочется все выбросить: вино, запасные носки, мусорные кульки, рулоны туалетной бумаги, грибы и горох, полкило чеснока уменьшить до трех головок и т.д. вспоминаешь все что у тебя за спиной и над душой повисло.
– Саша, смотри!
– Ох, ты шо!
– Это «девичьи косы», похоже правда?!
Описанная выше психология восхождения перед самым выходом на горизонт заставила поднять головы и увидеть водопад «Девичьи косы». Сильный поток воды берет свое начало с ледника и превращается в прекрасную, шелковистую, сверкающую на солнце копну седых волос. Запечатлели и пошли дальше.
Высота приближалась к 3 000 м, дышать все тяжелее, последние метры и «сумасшедший дом». Оказывается, этот деревянный домик, расположенный не доходя 100 м до нашего первого места ночевки, раньше был помещением для проведения опытов над людьми с легкой формой шизофрении. Прошвырнулись по сквозным комнатам, и пошли дальше. Только подняли термобокалы вина за первую высоту, как в шесть часов ливанул дождь. Кислород уменьшался так же как домашние пирожки, сонное состояние спасла консервация в мешки.

Юрчегуснилось предстоящее на вершине оформление регистрации, Танюха спала сладким сном, Саня тоже уснул. Мне не спалось – ужасно болела голова, но все болезни моментально исчезают, когда в левый глаз светит луна, гордо возвышаясь над ледяными пиками. В такую лунную ночь горы становятся обтекаемыми и спокойными. На пьедестале белеют вершины Эльбруса, а пониже переливается трава, усыпанная каплями дождя. Находимся в самом сердце гор, но привязаться к этой жизни пока не удается. Не хватает баранов, горных орлов, историй про эту местность, но это все еще впереди.

Часть ІІ
Сегодня прошли мало. Набрали 300 м, и решили переночевать на 105 пикете. Это 105 пикетов, стометровых отрезков от поселка Терскол, на последнем построен приют для туристов. Двухэтажный домик с внешней лесницей напротив которого возвышаются остатки пьедестала памятника Сталина, местные говорят потом был Ленин! Расположились на втором этаже, и решили налегке прочесать окрестности. Первый поход в кошках, позже мы их определили как «писики» (пер. с молд. – кошки), с ледорубом.
– У вас что-то случилось, может нужна помощь?
– Нэт, все нормально. А у вас нэт веревки, надо дрова притащить из разваленного дома?
– Танюха, дай веревку. Вот.
– Спасыба. Шас верну.
Александр Николаевич и 8-9 балкарских мальчишек разделили с нами ночлег на втором этаже. Глаза то широко раскрывались от удивления, то расплывались в умилении при одном только виде и звуке, который издавали балкарцы. Сначала они громко говорили друг с другом, делая ударение на отдельных словах, присущее их кавказской манере. Потом слушали лезгинку, некоторые даже пританцовывали. Не обошлось без аудиозаписей коррана. Все время хотелось с ними поговорить.

В результате, весь вечер, раскрыв рты, мы слушали истории молодого парня Хамзаса про народ, который вырос в горах и живет по другим законам: «Стрелять так стрелять, гулять так гулять, историю знать и женщин ласкать, отца уважать, врага различать и Родину не продавать». Не могу точно описать этот темперамент, как Казбек у Лермонтова, но самое главное – ощущение появилось!
Утром мы ушли не попрощавшись, а вечером снова встретились на Ледовой базе (+ 300 м высоты). Забыла сказать, что это туристический клуб поисковиков. Они ищут останки Великой Отечественной Войны. Да мы и сами на леднике под Эльбрусом нашли пули, снаряды, значки, монеты 1936 года выпуска, два ружья и еще много наверное спрятано подо льдом. «Эхо войны», так называется этот район, где во второй мировой немцы завоевывали вершины Кавказа, но с позором ушли, оставив после себя следы истории.

Часть ІІІ
Сегодня ,в 4 утра вышли в точкуА, а в 12 дня вернулись в точку А путем 360 градусов. Ледники закрытые, сменялись открытыми, сыпухи, камнепады, горные ручейки и новая панорама за перевалом Терскол. Вообще-то это был разведовательный выход, но погода испортилась, координаты не записали, где ставить следующий лагерь решили приблизительно. Пришлось возвращаться, так и не перекусив в объятьях маленькой, зеленой долины в ущелье Терскол.
Поели, можно и поспать, поспали можно и поесть. Единственное, что на четвертый день похода начали появляться, во-первых, подозрительные желания, вроде залезть в горячую ванну, или попасть за рождественский стол. В худшем случае подозрительные идеи, например в дневку сбегать в Терскол за шампанским и пивом, сбросив полторы тысячи высоты. К счастью, вечером выпал снег, и мы остались сидеть в облаке.

Часть ІV
В длительных горных походах принято три дня пешком один день дневки. По этому случаю хочу сделать маленькое лирическое отступление, и в период просиживания в лагере под заснеженными развалинами «Ледовой базы» уточнить некоторые представления и описания.
г. Ушба – похожа на амфитеатр, только острые зубья ее, расположенные полукругом не смыкаются по середине, а образуют дорогу в облака, резко сворачивая в сторону полнолуния.
ГКХ (Главный Кавказский Хребет) – как новая пила, сверкая на солнце, располовинивает твое представление о горах.
г. Терскол – если издалека кажется непроблематичным взобраться на вершину по ее вертикальному леднику, то снизу это просто американские горки.
Бочки – третья очередь подъемника, или восхождение буржуазии.
г. Когутай -два больших глаза, синие от мороза губы и один ледяной язык на двоих.

Часть V
Кроме понятия «дневки» в горном туризме и альпинизме есть понятие «плохой погоды». Уже четвертый день сидим в облаке, постоянно наблюдая за окном горного домика летние снегопады. Фантастическое желание посидеть на облаке в реальности оказывается смесью тоски, безнадежности, сумасшедствия, бессоницы и скуки. Первые два дня жили в палатках, занимая себя играми и надеясь на то, что завтра выйдем. Вследствие затянутости неба решили перейти в домик, где жил один только дед-белорус.
В сырых покоях температура выше нуля не поднималась. Грелись чаем, супом, спиртом, песнями и надеждой на едва посветлевшее небо. В конце второго дня, решили выходить ночью пока на ледниках примерзнет снег и можно, не проваливаясь выйти на перемычку высотой 3 900, а потом под сам Эльбрус на лавовый поток. Не тут-то было! По треку, на GPSе, вышли наверх, и в хорошем расположение духа двинулись через ледник к лавовому потоку. Но за четыре дня в кулуарах восточных подходов к вершине снега столько навалило, что в поле зрения остались только огромные переломы льда.
– Пошли через верх.
– Там нависающий карниз, мы улетим вместе с ним. Пошли низами.
Дважды в низах Юрчег по пояс провалился в трещину. Саня тоже не отстал, рыхлый снег затягивает вместе с рюкзаком. Вернулись. Новая стоянка на старом месте, вблизи зеленой долины ущелья Терскол. Погода после обеда испортилась, радиальный выход показал два предварительных варианта дальнейшего продвижения:
сбрасывать высоту до 2 200 м, это почти с нуля, и обходить через перевал Ирик-чат на лавовый поток.
пробовать подняться по леднику, если снег подтает и ледник откроется.
В общем день удался. У Танюхи в ботинках лед, у меня за пазухой ручьи, Саня разбил коленку, а у Юрика продолжает облазить нос. Вокруг тишина. Птицы почти не летают, некоторые бабочки спят в ледяных коконах. А белорус нам рассказал, что как-то на вершине Эльбруса нашли на снегу птичку, взяли, разогрели, она ожила. Спасли, но в приюте «11» какой-то турист поставил на нее рюкзак. В этом же году приют сгорел…

Часть VI
– Я хочу, чтобы утром было солнце.
– По-моему, мы каждый день засыпаем с этой мыслью.
Такую зиму посреди лета мы наблюдать уже устали. С самого утра выпал глубокий снег, по колено, и такой белоснежный, что в нем отражается голубое небо. Все настолько сказочно, что страшно глаз отвести. Хоть походного времени еще больше половины, но позволить себе любоваться зимними пейзажами на месте мы не можем. Дорога у нас осталась одна – через перевал Ирик-чат.
След в след двинулись от базового лагеря к перевалу Терскол. В записке, которую в баночке под камнем оставили туристы было сказано, что это перевал 1Б сложности. Скалистое ребро вниз продолжается длинной сыпучей вертикальной стенкой. Проблем с первым спуском не было. Сначала спустился Юрчег, потом Саня.
– «Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки ПОТОМ»!
Камни-валуны, мелкие камешки, голубое озеро, а слева ледник через который планировалось перейти на дорогу, что ведет в ущелье. Выше было отмечено, что снег падал несколько дней, все вершины заснежены, а сейчас потекли ручьи. Ледник в связках перешли, но на той стороне появилась огромная проблема спуска. Когда сидишь под нависающим козырьком скалы, а влево метрах в двадцати пролетают камни, на лету раскрываясь как чемоданы, и в замедленном действии разлетаются на щепки, тогда не только душа покидает тело, но и вся жизнь пролетает перед глазами. Причем первый, отличный по утверждениям Сани вариант спуска, проходит под этим камнепадом. Второй, по разведованиям Юрчега, чистой воды скалолазанье только без никакого снаряжения, вдохновляет так же. Не обошлось тут и без «нашей сестры». Женское Танькино благоразумие не позволило сорвать джек-пот в русской рулетке.

– Возвращаемся обратно.
Как говорил Владимир Высоцкий «выше гор бывают только горы», но с такой горькой ухмылкой ранее не предоставилось возможности их увидеть. Вися краешками пальцев на тупых «писиках», и пробуя забить ледоруб между мелкими камешками вмерзшими в лед, я честно плакала.
– А четы плакала тогда….?
– Потому что я не хотела умирать…..!
В спокойной обстановке, вечер застал нас в лагере паралельного Терсколу ущелья.
– Танюха, сыграй песню„…в такие турпоходы я больше не пойду…”

Часть VII
Сказочная долина ущелья Ирик поразила многообразием ручейков, обросших разноцветным мохом, изобилием трав и запахов, многонаселенностью сусликов и, конечно, стадом свободных лошадей, мирно валяющихся в обеденный перерыв на траве. После снегов и камней трава и березы, что странно на такой высоте, просто подлечили больные души. За день прошли больше 10 км, жаль только что в гордом одиночестве – мужчины пошли вперед за орденами, но мы на них обиды не таим. В крайнем случае, в перспективе можно использовать ослов, как толерантное средство передвижения – 10 метров едем, 20 минут перекур! Тем более их так любит и уважает Юрик!
На следующий день мы поднялись на перевал Ирик-чат, и заночевали там, на стоянке посреди камней и льда. Причем с перевала виден разрез ледника. Говорят ледники многими километрами уходят вниз.

Кульминация
Известно, что Эльбрус это нерабочий вулкан. Вот именно на застывший поток лавы ступила наша нога на высоте 3 700 м. Тут произошло одно из решающих событий похода – мы нашли:
– 1 кг макарон,
– 1 пакет сухого молока,
– 1 кусок сала, поднялись выше, и нашли еще больший кусок сала,
– 1 пачку майонеза, горчицы, вкуснейшего соуса,
– чеснок, лук и 1/4 свежего огурца.
Счастье заполнило не только штаны, но и желудки. Не то чтоб мы голодали, но немного уже изголодались. А перспектива по провизии какао и печенья на ужин не вдохновляла никого. Просто праздничный обед с большим куском сыра, тоже найденным, и колбасы предполагал быстрое восхождение.
Решили выходить в 00:00. Саня как виновник торжества идти отказался, мол он уже там был, а так как с рюкзаками и ночевкой на вершине отказались идти мы, так что проснулись втроем я, Танюха и Юрчег. Собрали рюкзак, оделись соответственно, и пошли набирать высоту в 1 300 м. Не сказать, чтоб трудно физически, скорее морально. Хорошо, что была темная ночь, и ничего толком нельзя было разглядеть. По камням потока идти было трудно только потому, что тропинка постоянно исчезала и опасность сорваться, по-моему, приравнивалась 50/50. На «удобных» вертикальных подходах к 5 000 у меня началась неудобная диарея, Танюха сильно кашляла, один только Юрчег был уверен, что таким темпом за пару часов мы будем на вершине. К сожалению, через 100 м мы повернули назад. Это же индивидуально – кому-то хреново, а кому-то в кайф.
– Все равно мы были на самой высокой точке Эвропы!…………
Рассвет застал нас уже в палатке. Засыпая, эмоции обещали завтра попробовать еще раз, о чем с утра сами же и пожалели.

Развязка
Уходим. Сбрасываем высоту. Убиваем оставшееся время. Охаем и ахаем при виде новой местности. Наверное, эта трехнедельная усталость такими словами и выражается. Кто-то хочет в пещеры, кто-то фаршированных перцев, кто-то пива, кто-то еще куда-нибудь сходить, а вобщем-то у всех уже мысли о цивилизации.
Перепрыгнули с озера на лавовом потоке на озера вблизи Пика Каневского, или как говорит Юрчег, Приживальского. Сам он там купался, Танюха приболела, кашляет. А в свободное от ничегонеделания время мы с ней рубимся в карты. Забыла сказать, нас окружили марсианские ландшафты, по определению Юрчега. Как по мне, это ощущение как-будто гуляешь по территории школьной котельни. Вот такие там камни грустные, утомительные, мертвые и холодные. На следующий день погуляли по окрестностям, а сегодня мы уже за перевалом, никогда не запомню этого названия, идем по долине к поселку Верхний Баксан. Хочу отметить, здесь много коров и быков, которых опасается Юрчег, от которых в Карпатах он убегал вместе с Менсоном, который говорил, чтоб их укротить надо засунуть им пальцы в ноздри, которые смотрят на нас своими наивными немного туповатыми глазами, от которых мы прячемся за различными горками.
Последние дни все живут в состоянии «побежали» только на месте. По этому поводу Танька рассказала анекдот. Поймал мужик джина. Ну, джин, три желания. Мужик говорит, мол хочу воды. Джин – ну пошли. Мужик, нет хочу быстро. Джин «Ну, побежали!»
В общем, Саня на радиальном выходе, а мы коротаем время до ближайшего магазина.

Эпилог
Заключительную часть, постфактум, пишу у себя дома, на Родине, короче в Молдове. Немного оправившись от последствий «похода, в который больше не пойдем», например расстройства желудка и кишечника, в следствии захимиченности организма, или фобий при виде любого типа подъема, соплей и кашлей, не без эмоций вспоминаю мгновения проведенные в горах.
До своей окончательной цели мы, все таки добрались. Правда, первый кусок хлеба встал посреди горла, а вот самое дешевое мороженное у них самое настоящее. Дальше все пошло как по маслу. Три дня в базововом лагере туристического поселка Терскол мы ели, пели, пили, жили развратной жизнью для своего желудка и души. Доцент авиационного университета города Харькова Володя, мужик лет 70, долго благодарил нас за то развеивание тоски, которое мы ему подарили безвозмездно в один из гитарных вечеров у костра в Терсколе.
– В горы мы ходим не только для того чтобы брать вершины. Горы всегда идут тебе на встречу, предоставляя условия и возможность попробовать преодолеть себя…

Что-то накштал определения Володи напоминает рассказанная история одного посетителя пятигорского кафе. Мол, приблизительно 15 лет назад группа из 11 человек восходила на вершину Эльбруса, но сошла лавина, перекрыв им кислород. Через две сутки, проведенных под снегом, выжил один человек. Привел МЧСовцев на место, собрали «подснежники», а он, будучи Питерцем остался жить в горах. Человек по прозвищу «шаман» на данный момент лечит людей травяными сборами. Там у подножья Эльбруса, своей отданной жизнью горам, вечно чтит память погибших товарищей. Горы по-разному, бывают гостеприимны, но один вывод мы сделали точно – аптечка лишней не бывает!!!
На обратной дороге, в поезде, нас пригласили в сумскую область в зимний поход на лыжах. Медовуха уже готовится. Не знаю, может соблазниться и в горы?!

ТарасАлександра